16 ноября 2017 г. на "Зеленом портале" был размещен материал под заголовком "Лесной кодекс вновь хотят изменить. Что грозит белорусскому лесу?", в которой редакция изложила свое видение "продуктивности белорусских лесов", ситуации с вырубкой лесного фонда и т.д. При этом журналист, готовивший материал, использовал сведения, предоставленные одним из экоактивистов, и не посчитал нужным перепроверить даже фактологические данные, которые оказались некорректными. Вместе с тем публикация быстро разошлась по интернету и была перепечатана отдельными интернет-ресурсами.
Данный "профессиональный" подход к сбору и перепроверке информации не остался без внимания не только специалистов Министерства лесного хозяйства, но и белорусских ученых. В Министерство была передана копия письма председателя ОО «Белорусское общество лесоводов», директора ГНУ «Институт леса НАН Беларуси» А.И. Ковалевича, отправленного в редакции порталов, опубликовавших и перепечатавших материал. В нем авторитетный ученый высказал свою позицию относительно представленных данных. Однако ни один из интернет-ресурсов не посчитал нужным опубликовать мнение председателя общества лесоводов. В связи с этим, представляем текст письма А.И. Ковалевича (орфография и пунктуация автора сохранены).
Не надо плакать. Лес будет расти.
Отрадно, что работа лесной отрасли в нашей стране находится под пристальным вниманием не только государства, но и общественности, экологических активистов. Лесному хозяйству это на пользу. Вот только думается, что публично рассуждать о достижениях и промахах целой отрасли допустимо лишь в случае, если, как минимум, понимаешь, о чем берешься говорить. Сегодня мало найдется желающих давать советы как нужно строить ракетоносители, выводящее на орбиту спутники, хотя все пользуются спутниковой связью. Между тем, многие убеждены, что знают как должно вестись лесное хозяйство. И знают это исключительно потому, что периодически ходят в лес, с удовольствием пользуются его дарами да и просто помнят время, когда деревья были большими. Конечно, любовь к лесу, неравнодушное отношение ко всему, что в нем и вокруг него происходит – аргумент дающий право высказывать свое мнение. Но тогда стоит чуть глубже заглянуть в суть происходящего. Оставив предположение, что растить лес, охранять его, рационально вести лесопользование – это не сложнее, чем на грядке с морковкой работать. Смею всех заверить, что лесоводство – серьезная наука.
Между тем, некто инкогнито, из тех кто называют себя «экологическими активистами», на публичной информационной площадке берется рассуждать о том, в чем, похоже, не особенно смыслит. Не заботясь о достоверности приводимых фактов. Да, собственно, и цифр, как таковых в материале и нет. Есть просто огульное порицание всего, что происходит в лесном хозяйстве. Складывается впечатление, что успешно работающая отрасль, а такой сегодня в нашей стране объективно является лесное хозяйство, просто не нужна экологическим активистам. Впрочем, допускаю, что они не очень и осведомлены ни об успехах, ни о том, чем же живут сегодня лесоводы. Хотелось бы ликвидировать пробел в знаниях людей, берущихся рассуждать на тему «а надо ли нам такое лесное хозяйство», утверждающих, что «главный враг леса – лесник», и, в конце-концов, дошедших в своих рассуждениях до сакраментального славянского вопроса « что делать?».
Позволю себе начать с ответа на последний вопрос. Так что же делать? Для начала, как говорил классик – учите матчасть. Ознакомьтесь с показателями работы отрасли – эта информация сегодня в свободном доступе. И не выносите в заголовок материала утверждение, которое не проверили: «Минлесхоз снова хочет изменить Лесной кодекс». Если бы автор потрудился хоть бегло просмотреть сайты Министерства лесного хозяйства и Палаты представителей, он увидел бы, что Минлесхоз не инициирует никаких изменений и дополнений в принятый год назад Лесной кодекс. Круглый стол, о котором упоминается в материале, проводился по инициативе депутатов Постоянной комиссии Палаты представителей по вопросам экологии, природопользования и чернобыльской катастрофы, которые в настоящее время изучают, как работает Лесной кодекс. И это обычная практика, когда принимается новый документ. И никакого официального решения о создании рабочей группы для подготовки изменений в Лесной кодекс нет.
ЛЕСНОЙ КОДЕКС
Что же касается действующего сегодня Лесного кодекса. Начнем с того, что автор не точен даже в сроках работы над Лесным кодексом. Это не был скорополительно принятый документ. Лесная общественность республики еще с начала девяностых годов поднимала вопрос пересмотра целого ряда положений, в частности деления лесов на группы и категории защитности, правового режима лесопользования в зависимости от выполняемых лесами функций….Кроме того, в республике был принят целый ряд законодательных актов (Закон «Об особо охраняемых природных территориях» (последняя редакция 2010г.), Национальная стратегия развития особо охраняемых природных территорий (2014), Водный кодекс (2014) и другие), которые затрагивали ряд положений прежнего Лесного кодекса, требуя определенных изменений.
Поэтому работа над новым Лесным кодексом началась еще в 2012 году Первое чтение проекта нового Лесного кодекса прошло в октябре 2014 года в парламенте, а затем началось его детальное и жаркое обсуждение со всеми заинтересованными. Многочисленные заседания профильной парламентской комиссии, на которых подробно рассматривались и обсуждались все главы и статьи проекта Лесного кодекса, проходили с участием представителей Комитета государственного контроля, Госинспекции, Минприроды, ученых. Действующий сегодня Лесной кодекс, и в этом нельзя не согласиться с первым заместителем министра лесного хозяйства Республики Беларусь Александром Куликом, комплексный, современный документ. Он прост в применении и отвечает всем вызовам нашего времени. Тем более что его принятие проходило не без участия общественных организаций: проект документа был размещение на сайте Минлесхоза, Палаты представителей, были организованы и широкие общественные обсуждения.
Между тем, отдельные положения нового Лесного кодекса стали предметом спекуляции тех, кто документ, похоже, и не читал. Или, полагая, что лесной хозяйство не сложнее грядки с морковкой, не переоценил свои силы. И не смог понять, о чем же идет речь. Например, то что автор называет «сокращением возраста рубок на 10 лет». На самом деле новый Лесной кодекс не предусматривает сокращение возраста рубок. Откуда возникло это заблуждение. Нужно сказать, что ни у наших соседей, ни в странах западной Европы давно нет практики деления лесов на группы. По аналогии с ведущими лесными государствами в новом документе введено понятие – категории защитности лесов. И эта новая классификация деления лесов Беларуси приблизила нас к международным подходам в распределении лесов по выполняемым функциям, упростила учет лесов, сделала более точной функциональную принадлежность каждого участка леса, что позволит совершенствовать организацию территории лесохозяйственных учреждений и планирование лесохозяйственных мероприятий.
Предполагается, что участки лесного фонда, имеющие особое экологическое, научное и (или) эстетическое значение как уникальные, эталонные или иные ценные природные комплексы и объекты, будут объявляться в качестве особо охраняемых природных территорий соответствующих категорий и видов, либо передаваться под охрану пользователям земельных участков и (или) водных объектов в качестве мест обитания диких животных и (или) произрастания дикорастущих растений, относящихся к видам, включенным в Красную книгу Республики Беларусь или в качестве типичных и редких природных ландшафтов и биотопов. За счет последних двух подкатегорий и будет значительно повышена природоохранная составляющая лесов. В результате после переработки всех лесоустроительных проектов, на что потребуется несколько лет, площадь природоохранных лесов увеличится с 14,2 до 18,7%.
Что же касается непосредственно возраста рубок. Прежде всего, нужно заметить, что возрасты рубок регламентируют не оптимальный, а минимальный возраст поступления древостоев в рубку. Сегодня в Беларуси в преобладающих в стране хвойных лесах – это 81 год в эксплуатационных лесах и 101 год – в остальных лесах, где разрешено главное пользование. Реальный возраст поступления древостоев в рубку главного пользования зависит от процента спелых лесов и фактического размера лесозаготовок, который в Беларуси всегда меньше рассчитанного при очередном лесоустройстве и официально утвержденного – расчетной лесосеки.
В результате перевода в эксплуатационные леса части бывших более старовозрастных рекреационных и защитных придорожных лесов, что стало результатом введения категорий защитности, процент спелых в эксплуатационных лесах нового состава значительно превысил норму (для хвойных – 11,2% по площади). Поэтому средний возраст их вырубки при сохранении размера лесопользования будет близок для хвойных к 100 годам, превышая действующий оптимум в 90 лет.
Теперь к вопросу о том, «надо ли нам такое лесное хозяйство?». Основной упрек, адресованный гослесоохране, заключается в том, что она проспала «короедное пиршество». Очевидно автор – энтомолог с мировым именем и он знает как на самой ранней стадии определить, что древо заражено вредителем. Но, в таком случае он обладает уникальными знаниями. К сожалению, и я заявляю это авторитетно, сегодня не существует способа диагностики заражения дерева вредителем на самой ранней стадии, а усыхание дерева после заселения происходит в довольно короткие сроки.
Впервые очаги короедного усыхания сосны были выявлены в 2010 году в Гомельском лесхозе, в 2012-м факты такого усыхания были зафиксированы в отдельных районах Минской и Гродненской областей, в 2014 году — в лесхозах Брестской области. В 2015 году Институт леса НАН Беларуси совместно с БГУ разработали отечественные феромоны и методы контроля численности вредителей. Благодаря этой разработке в 2016 году удалось установить, что проблема короедного усыхания сосны характерна для большинства областей республики.
И вот когда удалось установить масштабы повреждений, Минлесхозом были приняты оперативные меры по предотвращению распространения вредителей. Мировой опыт показывает, что наиболее эффективный способ борьбы с указанными выше вредителями – проведение в максимально сжатые сроки санитарно-оздоровительных мероприятий (сплошные санитарные рубки, выборочные санитарные рубки, уборка захламленности, сжигание порубочных остатков). Минлесхозом по согласованию с Институтом леса НАН Беларуси оперативно разработан алгоритм проведения санитарно-оздоровительных мероприятий в сосновых насаждениях. Практики эффективного применения каких-либо химических средств борьбы в данном случае в мировой практике не имеется. Поэтому уже в 2016 году в лесах было вырублено 3,7 тыс. га расстроенных насаждений с объемом древесины 903 тыс. куб. м.
Еще больший объем работы был проведен в 2017 году. И 30 тысяч га разработанных усыхающих сосняков за такой короткий период – это действительно геройский поступок обычных работников лесного хозяйства. За что их и поблагодарил руководитель отрасли. Фамилия которого, к слову, Амельянович. Думается автору можно было избежать казуса, загляни он на хотя бы на сайт Минлесхоза, где есть не только фамилии руководителей и специалистов, но и много другой не бесполезной информации. А то, что отечественное лесное хозяйство в таких условиях сработало очень оперативно, подтверждают и международные эксперты из ФАО. Ведь проблема короедного усыхания сосны касается целого ряда европейских стран. Особо сложная ситуация сегодня наблюдается в приграничных районах Украины, где площадь усыхания насаждений в лесах составляет более 330 тыс. га.
Сложно спорить с фактами злоупотреблений и нарушений в лесном хозяйстве. Но служба ведомственного контроля работает в этом направлении совместно с КГК инспекцией и другими контролирующими органами.
Ничего не слышал о таких документах как «Книги рубок ухода за лесом и рубок главного пользования». Возможно, автору известно больше. Я же знаю, что все лесохозяйственные мероприятия, включая рубки ухода, прописываются в лесоустроительном проекте, который действительно составляется на 10 лет и служит настольной книгой каждого лесничего.
Уже несколько лет как в отечественном лесном хозяйстве отменены планы по освоению расчетной лесосеки. С 2010 показатели по ее освоению не превышают 90%, а в 2016 году даже составил 64%. Это значит, что лесникам нет необходимости, «перекрывать кубатуру увеличением объёма заготавливаемой древесины от рубок ухода (санитарных рубок)», о чем говорит автор.
Заключение автора о том, что «Беларусь, гордо находящаяся в десятке лесных Европейских государств, умудряется уверенно сползать к пятидесятому месту по продуктивности лесов» не достоверно и не выдерживает никакой критики. По официальным статистическим данным Европейской экономической комиссии ООН, в странах с развитым лесным хозяйством Финляндия, Швеция общий запас лесных ресурсов составляет 2,3 и 3,0 млрд. куб. м. при площади лесов 22,2 и 28,1 млн га соответственно. В Беларуси запас древостоя составляет 1,7 млрд. куб. м. при площади лесов 8,7 млн. га. Соответственно продуктивность лесных насаждений в Финляндии 104 куб. м/га, в Швеции – 107 куб. м./га, в Беларуси – 215 куб. м/га. Следует также отметить, что ежегодно общее среднее изменение запаса в лесах Беларуси составляет 32,6 млн. куб. м, при этом заготовка составляет около 20 млн. куб. м. Это говорит о том, что лесное хозяйство ведется на принципах рационального использования и устойчивого управления с ежегодным увеличением потенциала лесных ресурсов не менее чем на 10 млн. куб. м.
Информация о том, что побочное лесопользование может быть эффективным справедлива. Но нужно понимать, что эффективность эта может длиться не большой промежуток времени по отношению к периоду роста дерева. По мере старения древостоя – основного компонента леса – без проведения дополнительных мероприятий по его замене будет снижаться и продуктивность побочных компонентов (ягодников, грибов, живицы).
Также нужно понимать, особенно экологам, что недостаточные объемы регулярных рубок ухода и других мероприятий промежуточного лесопользования, накопление спелых лесов при уменьшении площадей обновления лесов частично снижают положительное воздействие лесов на биологическое разнообразие. Поэтому при лесопользовании нельзя делать ставку на одну составляющую.
Согласен с автором, что лесное хозяйство, как отрасль народного хозяйства должна приносить свой вклад в экономику страны. Но даже в Финляндии, стране с самой зависимой от лесного комплекса экономикой, доля лесного сектора в ВВП составляет всего 8%. При этом нужно заметить, что подавляющая часть этих процентов приходится на лесную промышленность, а не на лесное хозяйство.
И главный вопрос «так что же делать?». По мнению автора, который ссылается на экологических активистов, у лесного хозяйства нужно отобрать право эксплуатации государственного лесного фонда и контроля самих себя, оставив лишь право ухода за лесом, лесовосстановлением и лесоразведением. Мысль не нова. И отчасти справедлива. Но, очевидно автор еще не знает, что указом Президента Республики Беларусь №376с 1 января 2018 года функции в области контрольно-надзорной деятельности передаются от Минлесхоза другим органам. Забрать же функции по эксплуатации лесного фонда можно лишь в том случае, если есть те, кому их можно передать. Сегодня в стране организации Минлесхоза заготавливают более 70% древесины. Сторонние организации – всего 24%. «Право рубить должно быть у юридических лиц», -- говорит автор. Но сегодня юридические лица, а также ИП, имеют такое право и реализуют его именно на конкурсной основе – через Белорусскую универсальную товарную биржу.
В тоже время, хотелось бы еще напомнить, что уход за лесом, лесовосстановление и лесоразведение требуют финансовых вложений. И большую их часть, а именно – более 60%, лесное хозяйство Беларуси сегодня зарабатывает самостоятельно.
Словом, выстроенная сегодня система ведения лесного хозяйства в нашей стране доказала свою состоятельность. Леса Беларуси уже на протяжении многих лет характеризуются устойчивой динамикой роста качественных и количественных показателей.
Площадь лесов ежегодно увеличивается на 40 тыс. гектаров. Древесный запас насаждений на корню возрастает на 30 млн. куб. метров. За счет выравнивания возрастной структуры насаждений на 40-50 тыс. гектаров или на 12-15 млн. куб. метров. ежегодно возрастает площадь спелых лесов. Площадь сплошных вырубок не превышает площадь лесовосстановления. С послевоенного времени лесистость страны увеличилась в 2 раза и достигла без малого 40%. Подозреваю, что автору позволяющему себе вольное обращение не только с фактами, но и фамилиями, такое лесное хозяйство и не нужно…
Но, владея всей этой информацией сложно представить картину, что «через 40-50 лет в Беларуси исчезнут естественные лесонасаждения, и наш лес станет похожим на лесоплантацию». А вот в чем можно быть полностью солидарным с автором, так это в том, что каждый должен заниматься своим делом. И отвечать за него.
А. Ковалевич, председатель ОО «Белорусское общество лесоводов», директор ГНУ «Институт леса НАН Беларуси»